Вечером над горами поднимаются тучи, но закрывают обзор, а хочется смотреть на меняющееся небо. Невидимая черта на дороге, отделяющая от обжитых мест, меняет сознание, и вот уже в тишине различается то, что заглушал поток чужих мыслей там, где живут, говорят, ходят, думают так, что мне слышно, дергают, тянут за нити. То, что принадлежит только мне.
Ветер делает меня насквозь прозрачным. Свет превращает знакомые холмы и скалы в подобие иного - один и тот же камень при одном освещении напоминает карьер недалеко от второго поселения, при другом - угол крепости, а через миг этот странный рефлекс на изломе совсем выносит в параллельную реальность, где еще немного, и станут различимы голоса, или кто-то тронет за плечо - потому что бегут облака, а у камня можно стоять хоть полчаса, ждать, когда отзовется нездешнее в дуновениях, тенях и бликах, ловить прикосновения его. Потом поднять глаза, ощутив приближающийся шторм, и осознать, что пока нет причин для ожидания. Но наверняка, где-то там, откуда донеслось грозовое предвестье, она уже рядом, пусть не здесь, но наяву, в другой яви.
Меня меняют горы, исчезает привычный фон, на его место приходит сначала пустота, потом локаторы перенастраиваются, убираются фильтры восприятия - защита от случайных ранений - приемник переходит на другую частоту. И все, что попадается на пути - от камня до рисунка травы - похоже больше на знаки навигации, чтобы выбрать направление, которого на самом деле нет - мне все равно, куда идти, "брожу бесцельно меж глухих камней, хочу позвать, но имени на знаю".
"Здесь звездными ветрами зачарован высокогорный лес. На узких склонах в иных местах не разойдутся двое, и тонкий шорох, пробежавший сверху, порою говорит, что дрогнул камень, там, выше по извиву серпантина, не под копытом горного оленя, так под ногой идущего к ущелью..." нет здесь никого, кроме зайца. У него темно-яркий глаз и длинные ушы.
Но все же неспокойно наверху. И растрепанный контур дождевых лоскутов высоко над вершиной, куда сегодня не дойду, но в другой раз непременно - сон наяву, и важно не то, что вижу, но без него не будет ничего, даже меня.
Так и есть, идет непогода. Будет или нет непонятно, но все резче ветер, он почти холодный - откуда здесь такой? - и тень горы под тенью облаков в сумерках, нет, не мираж, и пора возвращаться, переступать обратно через грань в мир людей. И точно откинут полог шатра над долиной людей, и дорога осталась за спиной, хоть еще долго брести по темным улицам. И их спокойная жизнь, голоса, и невозмутимость - разве что-то происходит? Ты какой-то странный, наверное слишком впечатлительный. Всего лишь южный курорт, попса и дольче вита, а если и дождик, то повод попрыгать, скинув шлепки. Поэтому мне конечно в голову не приходит тянуть за рукав, звать за собой, говорить - послушай, там бьется рваный парус в небе над горой - пыль под ногами, тонкая, легкая до самых щикотолок, и где-то плачет дитя, которому приснился житель пещеры из далекой волшебной страны, покатал на плечах, показал сияющие минералы, и исчез, и теперь ничто не спасет от одиночества.
А когда появятся звезды, я буду бояться выйти из дома, где горит свет.